По приказанию Мардохея, Есфирь не сказывает никому 'ни о народе своем, ни о родстве своем'. Эта предосторожность дает понять, что иудеи и тогда уже должны были считаться с предубеждением против них; тем более в качестве народа пленного им лишь в редких случаях удавалось войти в доверие и расположение высших сословий и особенно при дворе.