Но все-таки еще в те далекие времена их служение не богам по существу извинялось отчасти тем, что они не знали истинного Бога. Теперь же, когда они познали истинного Бога или, лучше, познаны Им (γνωσθεντες υπο θεοϋ - познаны и возлюблены Богом ср. 2-е Тимофею 2:19), им стыдно возвращаться к рабскому служению стихиям. Слово "стихии" хотя и не имеет здесь прибавки "мира" означает тоже, что и выражение 3-го стиха. Ап., конечно, не мог ставить на один уровень Моисеев культ и языческое служение идолам, но он, очевидно, находил нечто общее между тем и другим - именно стремление того и другого культа подчинить ищущих общения с Божеством множеству законных предписаний чисто внешнего характера, чисто материального свойства. Достаточно вспомнить, напр., о том, что малейший изъян в жертвенном животном делал всю жертву негодной, несмотря на расположение, которое может быть имел приноситель жертвы. Над такою внешностью высоко стоит Бог и те, кто в истине служат Ему (От Иоанна 4:20-24). Стихии эти немощны потому, что они не могут приводить человека в действительное общение с Богом, и бедны - в сравнении с богатством, какое Бог даровал людям во Христе (2-е Коринфянам 8:9). - Еще снова. Галаты, начиная служить стихиям, через это снова опускались на тот же низкий уровень, на каком стояли, находясь в язычестве: они снова становились рабами - теперь уже иудейских "стихий", как прежде у них были "стихии" языческие.