“О, злосчастный день!” - слав. “оле, оле день!”. Слово “день”, поставленное без всякого определения, имеет тем более силы и ужаса в себе. Так и в VII:7, 10; ср. Софония 1:7; Иоиль 2:2-3. Разумеется день суда здесь уже, впрочем, не над Израилем, а над языческим миром, одним из могущественнейших представителей которого является Египет. Суд над последним, следовательно, есть продолжение, часть суда над язычеством, необходимого для обеспечения блаженства мессианских времен в Израиле. Поставленный сначала без определения “день” сейчас же определяется как 1) “день Господа”, в который Господь проявит всю славу Свою и будет повсеместно признан Господом (ср. Исаия 2:12 и др. Иоиль 1:15; Амос 5:20; 1-е Коринфянам 5:5 и др.), - как 2) “день мрачный”, слав. точнее “день облака”, когда густое облако закроет в знак гнева Божия небо, так что светила померкнут (Иоиль 2:2; Софония 1:14 и др.), - как 3) “година народов”, когда назначенное для языческого мира время существования придет к концу, почему LXX правильно читали должно быть вместо ет, “время” ец, “конец”: “конец язков”; ср. VII:7. Речь имеет эсхатологический оттенок и потому так близка по выражениям с VII гл.